Отдельные главы из романа "Портрет незнакомки"

История первая -

новелла «Зойка»

Познакомилась я с одной женщиной. Самое интересное, что знакомство произошло случайно на почве обоюдной любви к животным.

Звали её – Зинаида Фёдоровна Милевина. Мы беседовали о домашних питомцах, обменивались впечатлениями, опытом. Неожиданно для меня она повернула разговор с иное русло и разоткровенничалась. Вначале мне это показалось странным, но спустя время я поняла, ей больше не с кем поделиться, и она выбрала меня в слушатели.

Зина поведала мне одну интереснейшую историю, изменившую всю её жизнь.

Изложу повествование от её лица. Так будет достовернее.

Зойка.

-Я Вам расскажу о своей лучшей подруге, - неторопливо начала свой рассказ Зина, одновременно размышляя о чём-то, не будучи уверенной, стоит ли делиться сокровенным с кем-то, тем более с недавней знакомой. Но рана кровоточила и желание высказаться, поведать о наболевшим преобладали над разумом.

- Хорошая девчонка Зойка. Такая добрая, мягкая, чуткая, - начала она задумчиво, но с иронией.

С ней так легко, так уютно было. Тогда я считала её золотым человечком, самым близким другом. Я её очень любила.

Дружили мы с ней с детства. Наши отцы служили во флоте, мы жили рядом, на одной улице. Учились в одной школе, в параллельных классах, всегда, везде вместе. Не разлей вода.

Она без меня ни одну задачку не решала, ни одно сочинение не писала. Была нерешительной, безынициативной, беззащитной.

Я всегда её выручала, помогала. У нас так было принято. Она была моей лучшей подружкой.

По окончании школы я подала документы в полиграфический, а Зойка оставалась в раздумьях, всё никак не могла определиться.

В результате она пошла в сельскохозяйственный институт. Решила заниматься селекцией, выращиванием новых подвидов.

А за полгода до этого…, - Зина остановилась, резко умолкла, что-то мешало ей говорить.

И вдруг, её как прорвало. Она продолжила рассказ, но не с того места, на котором остановилась, а в продолжение своих мыслей.

- Это началось на новогоднем вечере за полгода до окончания школы. Он пришёл к своему приятелю. Они разговаривали о чём-то, а потом он подошёл ко мне, пригласил на танец.

Так мы познакомились. Звали его Олег.

Я сразу обратила внимание на то, что он отличается от моих одноклассников своим поведением. Да и внешне он выглядел иначе. Подтянут, аккуратно одет. Вежливо разговаривал. Я даже удивилась.

Оказалось, что он вырос в интеллигентной семье.

Его мать преподавала в университете на факультете филологии. Отец - служил при посольстве военным атташе. В первые годы его службы вся семья находилась с ним за границей. Позднее мать стала работать над диссертацией, защитилась и начала преподавать в университете.

Отец Олега также перешёл на преподавательскую работу в военной академии. Сказалось желание, - не расставаться с семьёй.

Чувствовалось, что мальчик подкован.

Олег собирался поступать в институт военных переводчиков.

Провожая меня домой, он рассказал обо всем подробно, делясь со мной своими планами.

Вы знаете, он мне понравился с первой встречи, как говорят, - с первого взгляда. Тогда я этого не понимала, просто не отдавала себе отчёта в этом, осознание пришло позднее.

Прощаясь, как принято, мы обменялись телефонами.

С тех пор, мы встречались очень часто, каждый день беседовали по телефону. Все семейные праздники проводили вместе. В нашей семье Олега приняли, как родного.

Она опять прервалась. Ощущалось напряжение.

- На майские праздники мы решили отправиться на природу, к нам на дачу. Вместе с нами поехали друзья Олега и Зойка, - продолжила она своё повествование.

Мы там пробыли целый день. Хорошо провели время на природе.

Назад возвращались все вместе, и тут Зойка закапризничала.

- Зин, пусть Олежка меня проводит. А то у нас в парадной вечно какие-то хулиганы собираются. Спокойно домой попасть нельзя.

Ты не возражаешь? – кокетливо спросила она, улыбаясь.

- Почему Олег? - вступил в разговор один из друзей Олега.

Мы все готовы проводить тебя, - попытался он отвлечь её.

- Ну и вы тоже, конечно, - уточнила Зойка.

- А что это вдруг? – спросил Олег. Настроение хромает, - заулыбался он. Нет, я всё понимаю. Для меня это большая честь, я конечно галантный кавалер, - сказал он насмешливо и раскланялся. Олег дурачился, играя шута «горохового», это было видно невооружённым глазом.

Слушай, может, наймём духовой оркестр, веселее будет? - пошутил Олег, юродствуя.

- Не, оркестр не нужно, - отреагировала Зойка. Не то настроение, - настаивала она.

- Олежек, сходи с ребятами, проводите Зойку домой. Уже поздно, она боится, - высказала я своё предположение.

Олег как-то странно посмотрел на меня и сказал без особого удовольствия:

- Раз надо, значит надо. Вперёд, ребята.

Они проводили меня к дому, и пошли провожать Зойку.

Я, ни о чём не подозревая, вошла в парадную и направилась к лифту.

Спустя время мне ребята рассказали, что Зойка всех пригласила в гости, угощала коньяком с конфетами. Включила медленную музыку и с каждым танцевала.

Вы знаете, я не предала этому факту никакого значения.

Что там произошло, я не знаю. Но, с тех пор Олег стал задумчивым, часто грустил. Куда-то пропал его юношеский задор. Он не рассуждал часами на разные темы, не философствовал как раньше, а всё думал, думал. Да и встречаться мы стали реже.

Я не задавала ему никаких вопросов, а сам он ничего не рассказывал.

Прошли вступительные экзамены. Мы благополучно перешли из статуса абитуриентов в студенты. И решили отпраздновать это событие. Олег пригласил всех к себе домой. Его родители собирались в отпуск и перед отъездом отправились навестить своих ближайших родственников.

Замечу, родители Олега были людьми доброжелательными и не имели ничего против того, чтобы мы собрались у них в квартире.

На вечеринке, Олег подошёл ко мне, попросил отлучиться с ним в другую комнату, учтиво предложил сесть и уверенно сказал:

- Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Это было так неожиданно. Нет, я не могу сказать, что не ждала этого, что не мечтала. Безусловно, ждала и мечтала. Я любила Олега, и быть всегда рядом с ним означало для меня превеликое счастье.

Но, сказано это было как-то второпях. Меня это насторожило.

Что греха таить, мои чувства к нему победили, и я ответила соответственно:

- Олеженька, всё будет так, как ты хочешь. Ты же знаешь.

Но почему тут и вот так вдруг? – спросила я.

- Не считаю нужным откладывать это в долгий ящик. Мы с тобой достаточно хорошо знаем друг друга. Ты настоящий друг. Уверен, ты будешь достойной женой и матерью моих детей, - проговорил он эти слова, как заученный урок. Если ты согласна, давай пойдём и распишемся, - подытожил он.

- Ты считаешь, моего особого отношения к тебе достаточно для счастливой семейной жизни? – поинтересовалась я, а у самой щёки запылали, и заколотилось сердце. Мы впервые говорили с ним на эту тему.

- О чем это ты? – спросил он и уронил на меня чужой взгляд.

Ты что же сомневаешься в моих чувствах к тебе? – понял он, что я имела в виду. Разве я когда-нибудь давал тебе повод? – спросил он.

- Нет, нет же, что ты? – поспешила я успокоить Олега.

Просто я всегда думала, что когда делают предложение руки и сердца, то в первую очередь объясняются в любви, а уже потом…, - наивно заявила я и затихла.

- Понимаю. Допустил оплошность. Прости, - попытался Олег реабилитироваться, исправить допущенную ошибку.

Зинуль, конечно же, я тебя люблю. И никаких сомнений, пожалуйста, - произнёс он по-детски, выпрашивая снисхождение. Мы будем вместе. Решено и обжалованию не подлежит, - сказал Олег шутливым тоном, разряжая обстановку.

Нагнулся ко мне и поцеловал. Я, ощутив тепло и нежность его щеки, тут же растаяла.

Как мало нужно женщине. Как легко её можно сбить с толку, обмануть, ввести в заблуждение.

Нет, не подумайте, этих мыслей тогда у меня не было. Я была совершенно счастлива, на десятом небе летала, порхала моя душа.

С того вечера к этому разговору мы не возвращались.

Но, я на всякий случай предупредила маму, поделившись с ней новостью.

Вскоре Олег пришёл ко мне и сказал, чтобы я взяла паспорт.

- Мы идём подавать заявление, - уверенно заявил он.

Через три месяца мы поженились. А через год у нас родился сынуля – наш первенец, Павлик.

Жили мы у моих родителей. Они очень меня выручали, благодаря чему после рождения Павлика я смогла продолжить учёбу, не теряя год в академическом отпуске.

С Зойкой мы виделись редко из-за моей занятости, а она всё меньше и меньше нас навещала. Я выкраивала минутку, чтобы хоть по телефону поговорить с ней. Если мне и удавалось застать её дома, она куда-то всегда торопилась, и разговора не получалось. Она очень изменилась по отношению ко мне, за последнее время.

Я это почувствовала.

А Олег часто стал приходить домой поздно и в нетрезвом состоянии. Я всё пробовала поговорить с ним, но на откровенный разговор он не шёл и на мои просьбы не откликался. Он будто оглох. В один прекрасный день, он не пришёл домой вообще.

Я испугалась, думая, что с ним что-то случилось.

Позвонила его родителям, а они в недоумении:

- Как? Что? Не может быть!

Я обзвонила всех друзей Олега, но и там его не было.

Обратилась в милицию. Как в воду канул.

В институте тоже не появлялся.

Его родители объездили все больницы, все морги, но Олега не нашли.

Прошло несколько дней, он объявился у родителей, коротко сказав:

- Я ушёл из семьи, вернулся домой, ни о чём меня не спрашивайте.

Об этом сообщила мне его мама, не понимая, что происходит и, переживая вместе со мной случившееся.

Когда я звонила, желая поговорить с ним, он наотрез отказывался подойти к телефону.

Так я осталась одна с Павликом, а наши пути с Олегом разошлись.

Но официально я оставалась его женой. Повестку в суд мне не присылали. Сама я была слишком занята, чтобы заняться бракоразводным процессом. Да и не до того мне было. Рана не заживала. Я не могла понять, что могло случится? Что заставило его так поступить по отношению ко мне? Мы жили спокойно: ни ссор, ни скандалов, ни распрей не было.

Скажу Вам больше, он даже сына не навещал. Ребёнок-то в чём провинился перед ним? Да и я себя виноватой не чувствовала.

Все эти вопросы так и остались безответными. Тот, кто мог прояснить ситуацию, скрывался от нас. Боль бередила мою душу, руки опускались, не хотелось жить, не то, чтобы думать об учёбе. Забота о ребёнке отвлекала, уводила от тяжёлых мыслей, особенно, когда Павлик болел, а хворал он часто. Рос тяжело, поэтому всё внимание, забота, всё тепло моей души были отданы ему – моему крошке.

Моя свекровь втайне от Олега навещала нас, приносила внуку гостинцев, подарочки. Она упрашивала меня взять деньги, но я отказывалась. Мои родители помогали мне всем, чем могли, постоянно выручая.

Слово «папа», мой ребёнок не знал. Кроме мамы у него были – бабуля и дедуля. Я ничего ему не рассказывала, чтобы не ранить его детскую душу. Павлик не нуждался ни в чём.

А любви ему перепадало за десятерых.

Спасибо моим родителям, с их помощью я благополучно окончила институт. Мне предстояло найти себе работу, которая бы находилась недалеко от дома, желательно в первую половину дня, чтобы после своего возвращения освободить маму. Она была вынуждена уйти с работы, чтобы присматривать за Павликом.

Мама очень уставала. Ребёнок выматывал её без остатка.

У Павлика был снижен иммунитет, он не мог посещать детский сад.

Моя подружка - Зойка куда-то исчезла после окончания учёбы, и никто не знал, где она. Её родители явно что-то скрывали, но говорить не хотели. Вообще они старались избегать нас. Я не могла понять, что кроется за всем этим.

Мои школьные друзья меня не навещали и с ними связь, сама по себе, оборвалась.

По своей специальности устроиться мне не удалось. И я пошла по первому объявлению на уличной доске. Стала работать воспитательницей в детском саду. Садик функционировал только до часу дня. Меня это вполне устраивало.

После работы, я бежала за покупками. Прибегала, освобождала маму. Выходила с Павликом на прогулку, этим временем, мама варила ему свежий овощной супчик с фрикадельками. Павлику была предписана строгая диета. Он родился с редко встречающимся заболеванием пищеварительной системы.

Мы возвращались с прогулки. Я кормила Павлика, укладывала его спасть. А потом занималась домашними делами. Когда погода позволяла, мы с Павликом и вечерком прогуливались. Затем мы с мамой купали Павлика. Кормили ужином, и я укладывала его спасть. В обязательном порядке рассказывала сказки, пела колыбельные песни, как и положено. Он их очень любил и всегда ждал с нетерпением. Павлик без них не засыпал.

А ночами своими бедами я делилась с подушкой. От моих слёз, она просыхать не успевала. Так проходили мои дни, недели, месяцы, годы.

Моя свекровь из-за всех переживаний серьёзно заболела и навещала нас всё реже и реже.

Как-то в телефонном разговоре она сообщила мне, что Олег должен вернуться из очередной заграничной командировки. В первый момент, когда я это услышала, у меня в душе поднялась смута.

Я с трудом удержалась, чтобы не задать ей животрепещущий вопрос. С трудом сдерживая себя, я попрощалась с ней и положила трубку на аппарат. Я почувствовала, что чувства мои к Олегу живы и, что я безумно хочу его видеть. Но, как, где?

В назначенный день я поехала в аэропорт. Свекровь в разговоре сообщила мне, когда он прилетает. По-видимому, и она ещё надеялась на что-то.

Я дождалась, когда объявили: «Самолёт, следовавший рейсом 1244, Мюнхен - Москва, совершил посадку в аэропорту Шереметьево-2. Просьба встречающих…»

Я вышла на улицу, не дослушав до конца объявление, чтобы не столкнуться с Олегом лицом к лицу. Отошла в сторону и со стороны наблюдала за всеми, кто выходил из зала ожиданий.

Олег появился в дверях в красивом, элегантном, строгом плаще, модельных туфлях, в общем, выглядел очень привлекательно.

В руке он нёс небольшой плоский чемоданчик, похожий по форме на «дипломат».

Подъехал автомобиль чёрного цвета удлинённой формы. Олег не торопясь, подошёл к нему. Сдержанно поздоровался с водителем, сел в машину и они уехали. Выглядел он уставшим. Олег очень изменился с тех самых пор, как покинул наш дом. Я не стала окликать его, по внешнему виду я поняла, - он один. Счастливые люди так не выглядят.

Озабоченность, неудовлетворённость жизнью, разочарование, - отметиной пролегли на его лице и на его облике, в целом. Мне его стало жаль. Я отвернулась и заплакала.

Возвращалась домой в расстроенных чувствах и угасшем настроении. Но маме ничего о своём походе не сказала. Зачем её расстраивать? Ей и так доставалось немало. Больше я Олега не видела.

Зина говорила без остановки, без устали, будто спешила донести до меня эту непростую историю. Я чувствовала, что в этом есть какой-то скрытый смысл, но пока не догадывалась, какой.

- Как-то перед закрытием садика позвонил мне папа одной девочки-Тани, - Зина продолжала свой рассказ, и сама не заметила, как отвлеклась от главного персонажа сюжета.

Отец девочки сказал, что его жена госпитализирована, а он находится в больнице рядом с ней и забрать дочку не может,

Его брат согласился подъехать к садику, забрать Таню, она пока побудет у него на работе. А сам он, когда освободится, заберёт девчушку, - пересказывала она своими словами смысл разговора.

Немного погодя, процитировала его завершение:

- Пожалуйста, Зинаида Фёдоровна, сделайте одолжение, выведите Танюшу к его машине, - попросил отец девочки.

Мой брат - человек занятой, у него каждая минута на счету.

С минуты на минуту он будет у Вас, - волнуясь, информировал меня отец девочки.

- Хорошо, хорошо, не беспокойтесь, - успокоила я его.

Передам Танюшу из рук в руки. Обещаю.

На этом мы попрощались.

Ну, так вот. Примерно через десять минут я услышала, как посигналили. Я одела Танюшу, набросила себе на плечи пальто и вывела девочку. У обочины дороги стояла машина с затемнёнными стёклами. По этой причине я не видела, сидел ли кто-нибудь ещё в машине, на заднем сидении. А возле водителя находился солидный мужчина. Когда он меня увидел, сразу вышел из машины.

Мы поздоровались. Он открыл вторую дверцу, усадил девочку на сидение. Поблагодарил меня, и они уехали.

На следующий день, подходит ко мне нянечка и говорит:

- Зинаида Фёдоровна, там воспитанный мужской голос просит Вас подойти к телефону. И улыбнулась.

- Спасибо, тётя Дуся, сейчас иду.

Я быстренько направилась к телефону. А сама думаю: «Кто бы это мог быть?».

- Слушаю, - сказала я.

- Добрый день, Зинаида Фёдоровна, - поздоровался незнакомец.

Вы меня не узнали. Я вчера забирал Танюшу, помните? – спросил он.

- А, да, да, конечно. Теперь вспомнила, - ответила я, не понимая, чем вызван его звонок.

Что-нибудь не так? - спросила я, - почему сегодня не привели Танюшу в садик? Она заболела? – забеспокоилась я.

- Нет, нет. Что Вы? Так сложились обстоятельства. Мой брат поехал с утра к жене в больницу. Её положили на сохранение. Критическое состояние. Она очень волнуется. Он её поддерживает, отвлекает, помогает. Ей нельзя вставать. В общем, дела житейские.

У меня с раннего утра было экстренное совещание. Танюша находится у меня дома. Моя мама за ней присмотрит. Брат попросил позвонить и предупредить Вас, - подробно ставил меня в курс дела незнакомец.

- Большое Вам спасибо, за звонок. Я собиралась позвонить к ним домой, расспросить о Танюше. Решила сделать это после завтрака, когда детишки займутся играми. Вы опередили меня, - отчиталась я.

- Я бы позвонил раньше, но совещание затянулось. Теперь Вы в курсе дела, я спокоен, - дополнил он, как бы оправдываясь.

- Покорно благодарю.

Вы знаете, мне так неловко, мы беседуем с Вами второй раз.

А я даже не знаю, как к Вам обратится, по имени-отчеству, - посетовала я.

- Ничего страшного. Это поправимо.

Вадим Павлович, к Вашим услугам, - любезно сообщил он.

- И мне очень приятно.

Моего сына тоже Павлушей зовут, как Вашего отца, - разговорилась я.

- Что Вы говорите? Действительно интересно получается.

К сожалению, отца уже нет в живых, - ответил он, торопливо.

- Ой, простите меня, пожалуйста. Поверьте, не хотела, я ведь не знала, - извинялась я и корила себя за длинный язык. И чего меня дёрнуло провести параллель? – думала я.

- Не вините себя, не надо. Я всё понимаю, - вежливо ответил Вадим Павлович.

Всего доброго, Зинаида Федоровна, - попрощался он.

- И Вам хорошего дня, Вадим Павлович. И ещё раз извините меня, - ответила я.

А на душе у меня «скребли кошки».

- Ничего, ничего, - ответил он сухо и положил трубку.

На этом разговор был завершён, а у меня остался жуткий осадок.

Мы сидели на скамейке в осеннем парке. В воздухе ощущалось приближение зимы. А вокруг царила необыкновенная красота.

Парк разукрасило золотом и багрянцем, под ногами шелестела листва, а мне чего-то взгрустнулось.

Женские судьбы такие непохожие, такие трудные.

Растишь девочку, а ничего не знаешь загодя, что её ожидает, какая участь выпадет ей, какой груз упадёт на её хрупкие плечики.

Нда…, жизнь.

Как говаривал Есенин: «…иль ты приснилась мне?»

Зина почувствовала, что я в своих мыслях удалилась от неё. Она повернула голову, посмотрела на меня и спросила:

- Устали? Утомила я Вас?

- Нет, нет, что Вы? – тут же отреагировала я.

Как раз размышляла в контексте Вашего рассказа. Непросто всё как. Сложно прогнозировать, предусмотреть, какие последствия нас ожидают.

- Да, Вы правы. Мы действительно не знаем, что нас ожидает и что суждено каждой из нас, - ответила она.

Так на чём я остановилась? – спросила она, адресуя вопрос самой себе.

- Вы говорили о новом знакомом. Вадим, так кажется, его зовут?- поспешила я прийти ей на помощь.

- Да, да. Вадим, - произнесла она и призадумалась.

С того дня он звонил часто. Потом, как-то раз заехал за мной после закрытия садика. Подвёз домой. Вёл себя сдержанно, прилично.

Однажды подъехал к нашему дому, когда я гуляла с Павликом.

Посидел с нами на скамейке, побеседовал с сынулей, сумел расположить его к себе.

Он вёл себя очень деликатно, корректно, ненавязчиво.

Да и я повода не давала. Все тогдашние мои мысли, чувства были адресованы ребёнку, моим близким. О мужчинах я и не помышляла. Урок, полученный в результате разрыва с Олегом, давал о себе знать. Тогда я и думать не могла, да и не хотела о новых отношениях.

- А, как же Вадим? Или эта встреча была случайной, эпизодичной и не переросла ни во что большее? – спрашиваю заинтересовано.

Признаюсь, Вы меня заинтриговали, Зинаида Фёдоровна, - констатировала я.

Моё признание вызвало у собеседницы улыбку.

- О(!), у Вадима оказалось железное терпение, выдержка и желание доказать мне, что далеко не все мужчины непорядочные. Он ждал долго, терпеливо и настойчиво.

Уже позднее, я узнала, что понравилась ему с первой встречи, помните, когда он забирал Танюшку. Но он молчал, понимая моё состояние, замечу, не зная никаких деталей, не будучи посвящённым ни во что. Он оказался на высоте во всех отношениях, что меня в последствии поразило до глубины души и подкупило в нём. Он ухаживал за мной больше на расстоянии, нежели вблизи.

- Как это?! Что-то новое, – удивилась я.

- Не удивляйтесь, пожалуйста, дорогой писатель.

Чудеса редко случаются в нашей жизни, но всё же бывают.

Сегодня я могу уверенно констатировать это.

Очень трудно в них поверить, особенно после травмы и обмана.

- Значит, всё-таки был обман? – допытываюсь я, прерывая её рассказ.

- Был, но об этом чуть позже, если Вы позволите. Хорошо? – спросила она.

Я понимающе кивнула в ответ головой.

- Продолжайте, пожалуйста, попросила я. У меня прорезался писательский зуд, и я жаждала услышать от неё все подробности.

- Каждое утро начиналось с телефонного звонка, - делилась Зинаида Фёдоровна.

Зиночка, доброе вам всем утро. Солнышко уже улыбнулось Вам? Хорошего дня и приятного вечера, - вот так каждый день. Вы себе можете такое представить? – спросила она меня.

Естественно после такого приветствия, внимательного отношения у меня поднималось настроение, - рассказывала Зинаида Фёдоровна, говоря об этом другим голосом, используя иные интонации.

Затем приезжал его водитель и отвозил меня на работу.

По выходным дням водитель появлялся с цветами и гостинцами для Павлика. На праздники Вадим покупал билеты в цирк, ТЮЗ, в кукольный театр. Ему было интересно то, что нравилось нам. Комфортно там, где было хорошо Павлику и мне.

- Очень красиво ухаживал, - подметила я.

- Да, не отнять, - согласилась Зинаида Фёдоровна.

- А семья у него была? – перескочила я, сгорая от любопытства.

- Сам Вадим мне ничего об этом не рассказывал. Его брат - отец Танюши, как-то забирая девочку из сада, поделился со мной.

Вадим женился рано на дочери их знакомых. Девочка была чрезмерно избалована и предъявляла молодому супругу большие претензии. Брак распался очень быстро, даже год не продержались они вместе. Детей не было.

С тех пор, Вадим так и не женился. Жил с родителями. Потом умер его отец. Так он с мамой и продолжает жить. Им вдвоём замечательно, комфортно. Удивительные, редкие у них отношения, - скажу я Вам.

- Ой, как интересно! Никак настоящий роман, – вырвалось у меня.

- Нет, это не роман, моя дорогая, это сама жизнь, - ответила мне Зинаида Фёдоровна.

Я почувствовала себя неловко за неудачное сравнение. Пытаюсь сгладить.

- Ну, а что было дальше? – интересуюсь я.

- Дальше? А дальше, прошло время и немало.

1-ого сентября Павлик пошёл в первый класс. Радовал нас своими успехами. Зинаида Фёдоровна остановилась и тяжело вздохнула.

Я заметила, - ближе к развязке ей всё труднее говорить.

- Это произошло в один из мартовских дней, в канун женского праздника. Вадим уехал в командировку, а мы поехали навестить родных. Незадолго до этого мы переехали к нему. А ещё раньше, он официально сделал мне предложение, и я его приняла.

Она торопилась. Волнение давало о себе знать.

- Ранним утром раздался звонок в дверь.

Я умывалась. Павлик ещё спал. И родители тоже. Мы накануне поздно легли, засиделись беседуя.

Очень удивилась. Подумала, - соседи, наверное, что-то хотят, и пошла открывать.

На пороге Олег. Я от неожиданности отпрянула назад. В первые минуты не могла проронить ни звука.

- Впустишь? – коротко спросил он. Я не надолго. Уезжаю скоро. Захотелось повидаться, - он говорил так, будто ничего не произошло, не было этих семи лет разлуки и всего, что было с этим связано.

Я не сказав ни слова, отошла от входной двери, пропуская его в прихожую. Затем я прошла в кухню, хотя честно, признаюсь Вам, не знала, что мне делать. Меня всю трясло. Состояние ужасное.

Он прошёл за мной в кухню, снял куртку, присел на стул.

Я обратила внимание, он был небрежно одет, что совсем на него не похоже. Вы представляете себе шесть часов утра? Все отдыхают, я встала только потому, что у меня разболелась голова, и мне не спалось. Он посидел немного, огляделся вокруг себя и сказал:

- Нам нужно поговорить.

Тут я отреагировала:

- Кому это нам?

- Хорошо, вношу поправку. Мне необходимо с тобой поговорить, - добавил он, тупо гладя в пол.

- Другого времени ты не нашёл?

- Нет, - твёрдо произнёс Олег.

- Ну конечно, ты всегда поступал соответственно своим желаниям, не соразмеряя их с желаниями других людей, замечу, не чужих тебе людей.

- Чтобы бы ты сейчас не сказала, будет сущей правдой, - ответил он резко.

- Неужели поумнел или совесть заела? А…

Так ты решил покаяться, понятно, - злорадствовала я. Мне так хотелось высказать ему всё, что у меня накипело за все эти годы.

- Заела, ты абсолютно права. Пришёл покаяться. И в этом ты права, - признался он.

- Не уверена, что я способна принять твоё покаяние, - ответила я.

Что могло тебя заставить спустя семь лет осознать свою вину?

А в глубине души всё негодовало.

- Положим, осознал я её гораздо раньше, поэтому и ушёл из семьи.

А сейчас пришёл…, - он замолчал, у него на лице заходили желваки. Отчётливо было видно, - в нём шла работа. Он пытался оправдаться, а у него не получалось.

- Знаю, обязан был прийти раньше, но силы воли не хватало.

А вот уход мамы заставил меня это сделать и без промедления, - произнес он с надрывом в голосе.

- Какой уход, куда? – спросила я испуганно и прижалась к стене от страха. До меня с опозданием дошёл истинный смыл его слов.

- Вчера мы похоронили нашу маму, бабушку Павлика.

Перед тем, как мама уходила, она взяла с меня слово, что покаюсь перед тобой и хоть так сниму с себя часть вины, - он говорил напряжённо. Я видела, как ему трудно. Видела, как он делает над собой колоссальное усилие, чтобы не расплакаться.

Я закрыла руками лицо и разревелась.

Он сначала сидел тихо, неподвижно, почти не дыша. Затем встал, подошёл ко мне, обхватил меня своими сильными руками, (которые я так любила) и заплакал вместе со мной. Так мы стояли, даже не припомню сколько.

Наконец я высвободилась из его объятий, подошла к умывальнику, умылась, промокнула кухонным полотенцем лицо, не поворачиваясь к нему.

- Прости меня, если можешь, очень прошу тебя, - проговорил он хрипя. Я всегда любил только тебя одну.

По пьянке случилось с Зойкой, не смог себе простить этого.

И не нравилась она мне вовсе, ни-ког-да, - проскандировал он.

А вот слабинку дал. Она меня потом преследовала. Устроилась на такую работу, чтобы часто выезжать за границу и там меня находила. Я понял, что не смогу смотреть тебе в глаза, продолжая оставаться с ней. Голубая кровь вскипела во мне.

Вот так я отрезал, отрубил от себя всё лучшее, что у меня было. Ничего не мог с этим поделать. Я, который выдерживал любые нагрузки, любые испытания в спорте, не устоял перед взбалмошной девчонкой. Чуть институт из-за неё не бросил.

Спустя время меня перевели в новую должность, я сменил место пребывания. Объект, на котором я находился в то время по долгу службы, считался закрытым. Она меня потеряла из вида. Так мы и расстались, чему я был очень рад.

Но прийти к тебе тогда с повинной не хватило сил.

Мама, бедная мама, уговаривала меня, упрашивала, а я упёрся «рогами», простить себе не могу. Потерял вас, теперь потерял маму. Домой не хочется возвращаться. Отец в отчаянии.

Выходит, одним своим поступком, я искалечил жизнь самым близким людям. И, что мне теперь делать? – он говорил искренно.

Мне стало жаль его. Я поняла, чего он хочет от меня. Он ждёт от меня жалости, чтобы я бросила ему спасательный круг.

Мне предстояло сделать выбор. Сейчас, когда я обрела Вадима, полноценную во всех отношениях семью, свой очаг.

Боже мой, сколько я ждала Олега! Как я его ждала! Как мечтала о нашей встречи! Всё думала, представляла себе, как расскажу ему о Павлике. Вот здесь он заулыбался, вот здесь сел. А здесь у него вышел первый зубик. А на этой фотографии он после воспаления лёгких первый раз на прогулке. А здесь он рядом с ёлкой…, -сколько хотелось ему рассказать, он ведь всего этого не знал, был лишён по собственному желанию.

Перед глазами промелькнуло доброе, родное лицо Вадима, и я поняла, что не смогу предать его. Отплатить ему злом, неблагодарностью за всё то, что он для меня и Павлика сделал. Олег для Павлика чужой человек, а Вадим согрел моего мальчика своим теплом, стал ему настоящим отцом. Я определилась, и в этом было моё спасение.

- Уходи, - твёрдым голосом сказала я, не поворачиваясь к нему.

Ты своё время упустил. Я слишком долго тебя ждала. Наступил переломный момент, и я перестала ждать.

Я боготворила тебя, но всё перегорело, умерло.

Ты осушил тот живой родник, которым я была. Ты собственными руками опустошил тот сосуд, который когда-то сам наполнил.

Чего ж ты сейчас от меня хочешь? Больше нет твоей Зинули – доброй, доверчивой, наивной девчонки. А ту женщину, которая стоит перед тобой, ты не сможешь разжалобить. Твою маму я очень любила, уважала. У нас с ней сложились прекрасные, доверительные отношения. Она была замечательной бабушкой.

Мне безумно жаль, мне больно, что она так рано ушла. Она бы могла ещё жить и радоваться. Тем тяжелее твоя ноша и моя скорбь.

А теперь уходи, мне бы не хотелось, чтобы Павлик тебя увидел. Последние слова были самым тяжёлым ударом для него. Гордыня взыграла в нём. Олег подскочил со стула, не проронив ни слова, схватил куртку, покинул кухню, затем прихожую, вышел, захлопнув за собою входную дверь. От этого удара я вздрогнула. Упали крышки от кастрюль, стоявшие на специальной полке.

Да…, - протянула она. Мужчины не любят проигрывать!

- Очень правильное уточнение, подумала я.

Она остановилась, перевела дыхание и тихо добавила, будто прощаясь со своей юностью:

- Вот и всё.

- Почему всё? Что значит всё?! – возмутилась я.

У Вас есть Вадим, чудный сын, слава Богу, родители живы.

Дорогая моя, сейчас всё только начинается, - вносила я в нашу беседу оптимистический настрой.

- Да, Вы правы. Действительно, сейчас моя жизнь только начинается, - согласилась Зинаида Фёдоровна, как-то грустно.

Эти воспоминания не дарят мне радости почему-то. Всё же юность…, - добавила она.

- И не надо вспоминать, смотрите в завтрашний день, не оглядываясь. Вон, сколько положительного у Вас в настоящем, а сколько ещё будет в будущем, - успокаивала я собеседницу, настраивая на мажорный лад.

- Ой, мне пора, - сказала я, посмотрев на часы. Убегаю…

Заговорились мы, и я выпустила из вида, что меня ждут.

Мы поднялись со скамейки, и пошли вдоль аллеи.

На перекрёстке мы распрощались, но предварительно договорились созваниваться и встречаться. Зинаида Фёдоровна удалялась от меня, и я подумала:

- Какое счастье, что рядом с ней настоящий, любящий близкий человек, который в любую минуту готов подставить ей своё плечо, протянуть руку помощи. Она выстрадала своё женское счастье. Это заслуженная награда. С этими мыслями я вернулась домой.

Не успела переступить порог, зазвонил телефон, я сняла трубку.

- Если появится желание, пожалуйста, создайте для моего сюжета приятную оболочку - форму литературного произведения, - услышала я мягкий голос моей недавней собеседницы. Смущаясь, произнесла она свою просьбу.

Уверена, у Вас это получится превосходно, - уточнила она.

- Хорошо, Зинаида Фёдоровна, обещаю Вам, - ответила я.

Теперь я знала, о чём будет моё новое детище.

Когда книга будет издана, я подарю её Зинаиде Фёдоровне на память в знак глубокой благодарности за её искренность и доверие ко мне.

	Инна Комарова	2 0		13.11.08